Когда смерть – копейка… - Александр ВИН

– …Как совсем и не пили. – Виталик рассматривал в меню цену «Хенесси», который заказывал Глеб.

Спокойно разбираясь с остатками шоколадного мороженого, Глеб Никитин откинулся на спинку стула и продолжил.

– Везде одно и то же, и в газетах, и на телевидении. Даже ты про патриотизм какую-то ахинею постоянно несёшь.… Всё гораздо проще. Постараюсь сейчас объяснить на личном примере, без неприятных политических отклонений.

Перебирался я как-то из одного края Европы на другой, в Германию. Машина была подо мной хорошая, младший партнер той фирмы, ради которой я и катался тогда по многочисленным странам, выделил мне свой спортивный «Мерседес» для достижения скорейшего успеха.

Ехал я, музыку слушал, правила не нарушал. Ночью остановился посреди Польши, в каком-то кабаке на трассе, кофе попить. И, странное такое, просто даже судьбоносное какое-то, совпадение со мной в этот момент случилось! Не поверишь, но рядом, на этой же самой стоянке, встали два автобуса с российскими футбольными фанатами. Земляки ехали в Братиславу на отборочный матч чемпионата мира со словаками. Настроение у мужиков было боевое, большинство из них легло «под пиво» ещё на родине, да и с собой у них было немало, так что представить градус их спортивных страстей ты себе, надеюсь, можешь… Мне же хотелось тогда только кофе, маленькую чашечку спокойного, горячего кофе! Водители их автобусов планировали час, другой подремать, а остальная банда – перекусить поплотней, размяться. Место было приличное, стоянка хорошая. Красивая ночь, у придорожного ресторана только мой «Мерседес» да их автобусы, а внутри, за столиками, человек восемьдесят футбольных патриотов набралось. Я сел в баре, стараясь не привлекать особого внимания к своей скромной персоне. Шумели ребята тогда в заведении прилично, физиономии у всех были такие радостные, раскрасневшиеся, ещё бы – вырвались на такое мероприятие! Пока они еду заказали, а почти все брали фляки на первое, голонку на горячее, ну и так, по мелочи, – их главари начали разливать. До поры до времени болельщики шумели по столикам как-то отдельно, потом парень один, молодой, не пьяный так чтобы сильно, вскочил на столик, сбросил куртку и – в одной красной майке – повернулся к залу задом. Представляешь, а на спине у него, ну, на майке, белыми буквами – текст российского гимна. Я старался вежливо пить свой кофе…. Что было потом – запомню на всю жизнь! Почти сотня русских мужиков, здоровенных, чуть поддатых, посреди Европы, ночью, встали в рост и со стаканами, кружками, сознательно, в полный голос, спели весь наш гимн! Сотня глоток, слова российского гимна перед глазами…, польская обслуга, официанты, повара, охранники выскочили кучей в зал, восхищённо улыбались и хлопали! Вот тебе, Виталя, и патриотизм на бытовом, так сказать, уровне. А в газетах эту тему можно годами полоскать, да ещё и школьников на новые партийные митинги на уздечке таскать – толку меньше, чем то же самое, патриотическое, но от души…

– Ну что, допиваем и по коням?

Заведение затихало. Официант, приютивший их, уже несколько раз со значением поглядывал на капитана Глеба.

– Послушай, а что с Мареком-то происходит? Мне кажется, что у него какие-то неправильные перепады настроения, на людей без особых причин наш рыболов-любитель кидается. Ты ничего за ним не заметил сегодня?

Виталик сопел, тщательно подбирая ложечкой остатки десерта.

– Да, в самом деле, чего-то он не такой совсем стал. Меня вот обещал в мае на рыбалку взять на озёра, да как-то по-тихому замылил эту идею. Я звонил ему, ну так, не напрягал, конечно, просто напомнил про окуней-то, так он фыркнул, что некогда ему, и так, мол, время у него мало осталось. Не пойму я его, какой-то дёрганый он стал последние месяц-два.

– Глебка, а почему эти пионеры хотели, чтобы ты убрался из города? Они ведь от самого подъезда за нами шли, правда ведь? И рожей неместной тебя тоже неслучайно назвали, а?

– Не паникуй зря, брат Виталик. Наверно, просто мировоззрение у ребят для нашего случая неподходящее. А то, что мы стыкнулись с ними так странно… Ну, это не более, чем совпадение, не бери в голову. Супчик, говоришь, у тебя дома уже остыл? Или как?

Виталик подпрыгнул, с грохотом уронил на пол металлический стул и восторженно крутанулся вокруг Глеба.

– Дак я ж его мигом для тебя подогрею! А воскресенье вместе поедем за пескарями, правда ведь, ага?!

Кошмар

…Длинная очередь странных людей. Приближаясь, они падают к твоим ногам, валятся, плачут, стонут, отталкивают друг друга… Тупые лица, неопределённые фигуры, неприятный потный запах… Страшно, когда не знаешь, что и делать… Твоё голое тело, твои пустые руки… Нет равновесия, жирные люди беспорядочно и сильно толкают тебя, ты сейчас тоже упадешь, к ним, навсегда…

Внезапно под руками появляются твёрдые пачки денег, возникает желание ударить одного из них, самого наглого, с круглыми глазами, упаковкой денег по лицу, разбить ему морду в кровь, забрызгать его же кровью эти деньги и бить всех остальных, похожих, деньгами по их лицам, больно-больно! Чтобы они ревели, протягивали к тебе руки, умоляли, просили…

…Отвращение до рвоты к испачканным в крови деньгам! Эти убожества рвут их из пачек, расхватывают ногтями, ртами, толстыми губами…! Главное – ни за что не отдавать им те, другие, выстраданные, долгожданные деньги. Никто не посмеет отобрать их! Зубами надо рвать этих уродов, но не отдавать… Что будет потом…? Наплевать. Всё равно.

Суббота 06.12.

Яхта

С погодой с утра повезло. Редкие упругие облака не мешали раннему солнцу согревать пронзительно синее небо. Ветер дул по реке снизу подходящий, небольшой и ровный.

К лодочному затону капитан Глеб спустился знакомой с детства крутой тропинкой. У ворот яхт-клуба сначала суматошно загавкала чернявая собачонка, потом выползли на её голос из-под сторожевого вагончика и заскулили несколько разномастных щенков. На собачий лай вышел сторож.

– Чо? Кто нужен? Назар? Здесь он, здесь. Пришёл сегодня ещё затемно. Вон там, слева, там вон, у дальнего причала, видишь две мачты. Деревянная, так она не его, не назарова. Его «Стюардесса» с блестящей мачтой, ну, с люминиевой…

Глеб не успел ещё аккуратно расстаться с любопытными щенками, облепившими его ноги, и перешагнуть последнего, самого нахального, как с берега донеслось:

– Гле-еб, братишка, здорово!

Навстречу по песчаной дорожке к нему нёсся, придерживая очки, длинный, худой мужик.

– Держи, сумасшедший!

Слегка размахнувшись, Глеб бросил навстречу Вадиму свою спортивную сумку. Тот с трудом поймал её и присел.

– Ого!

– Не «ого», а субботний завтрак примерных провинциальных тружеников. На десерт – копчёные кусочки акульего мяса. Привет вам, уважаемый яхтсмен, с просторов Тихого океана!

– А чего там у тебя звенит и булькает?

– Твоё любимое.

– «Туборг»?! Ну, ты даешь, Глеб!

– Герой знал, с кем будет встречаться в родном городе.

– И пиво оттуда же, из-за границы? Как ты допёр-то его сюда?!

– Запасы твоего замечательного «Туборга» я нашел в пятницу вечером в киоске на местном автовокзале. Там от него у весёлых цыган уже изжога.

От гаража до причала было метров сто.

Вадим шагал торопливо, запинался, путаясь в траве длинными ногами, размахивал свободной от сумки рукой и поминутно поворачивался к Глебу.

– …Охрана в нашем водно-моторном обществе нормальная – всё всегда в сохранности. Сторожами местными командует бывший полковник из пожарной охраны, ну, с нашего завода. Классный дядька – и порядок знает, и взносы регулярно с нас выдирает, бомжей разных беспощадно гоняет с территории с собаками, ну и так, по мелочам, чистоту, пожарную безопасность около эллингов поддерживает. Людей тут у нас сейчас немного, гаражей семьдесят всего из старых-то осталось, а новые строятся вверх по реке, ближе к водохранилищу.

– Вот. Смотри. – Вадим остановился, ласково опустил сумку на землю. – Вот моя ласточка. Хвали её быстрей, пока я тебя не возненавидел.

Маленькая белая лодочка покачивалась на утренней речной зыби.

Привязанная кормой к береговому причалу, яхта гостеприимно раскрыла навстречу им внутренности миниатюрной каюты и трепетала красными «колдунчиками» на вантах.

Паруса́ Вадим ещё не поднимал. Блестевший на корме черно-красный мотор тоже задрал свою длинную ногу в ожидании выхода.

Сразу бросилась в глаза крупная надпись на правом борту: «СТЮАРДЕССА». Такелаж был обтянут вроде толково, белые и синие пропиленовые швартовы вызывали уважение красивой аккуратностью и правильностью креплений.

– Теперь пошли на борт. – Назаров торжественно заулыбался. – Ты ведь у меня первый раз на яхте-то гостишь.